Голос - Страница 56

Эрленд обнаружил ложь. Он знал, что нет ничего ценнее при расследовании, чем разоблачение лжи.

Трезвон не прекращался, и мало-помалу Эрленд осознал, что звонит телефон. Он взял трубку и услышал голос директора отеля.

— Вам нужно спуститься на кухню, — сказал толстяк. — Здесь человек, с которым вы должны поговорить.

— Кто? — спросил Эрленд.

— Юнец, который заболел и ушел домой в тот день, когда мы нашли Гудлауга, — сообщил директор. — Приходите скорее.

Эрленд вылез из постели. Он так и спал в одежде. Прошел в ванную комнату и взглянул в зеркало. Столько дней не брит, щетина отросла. Когда он провел по ней рукой, то услышал такой звук, будто наждачной бумагой потерли по неотесанному дереву. Борода была густой и жесткой, как у его отца.

До того как спуститься, Эрленд позвонил Сигурду Оли и попросил его вместе с Элинборг съездить в Портовый Фьорд и привезти сестру Гудлауга на допрос в полицейский участок на Окружной улице. Он сам подойдет туда позже. Эрленд не объяснил, по какой причине хочет потолковать с ней, опасаясь, что коллеги проговорятся. Хотелось увидеть выражение ее лица, когда она узнает, что не сумела его обмануть.

На кухне Эрленда ждал директор отеля в обществе тощего мужчины не старше тридцати. Полицейский подумал, что, возможно, такое впечатление создается на фоне толстяка-директора: всякий, кто вставал около него, выглядел худышкой.

— А, вот и вы, — выдохнул директор. — А то мне уже начинает казаться, будто это я веду ваше расследование, нахожу свидетелей и все такое прочее.

Он взглянул на своего служащего:

— Расскажи, что тебе известно.

Молодой человек начал рассказывать. Педантично вдаваясь в детали, он поведал о том, как почувствовал недомогание около полудня в тот день, когда Гудлауга нашли в подвале. Закончилось тем, что его вырвало — он еле-еле успел добежать до помойного ведра на кухне.

Служащий смущенно покосился на начальника.

Ему разрешили уйти домой, где он и пролежал больной с температурой и болью в костях. Живет он один и новостей не слушал, поэтому и молчал до сих пор. А сегодня утром он снова вышел на работу и узнал о смерти Гудлауга. Известие потрясло его до глубины души, хотя он плохо знал швейцара. Молодой человек работал в отеле всего год. Но время от времени они разговаривали с покойным, и он даже спускался к Гудлаугу в комнату и…

— Да, да, да, — нетерпеливо перебил его директор. — Все это неинтересно, дорогой Денни. Продолжай.

— В то утро до того, как я ушел домой, на кухню пришел Гулли и спросил, не могу ли я дать ему нож.

— Он просил нож с кухни? — уточнил Эрленд.

— Да. Вообще-то он хотел ножницы, но я не нашел их и предложил ему нож.

— Он объяснил, зачем ему понадобились ножницы или нож?

— Ему нужно было что-то подправить в костюме Деда Мороза.

— В костюме Деда Мороза?

— Он толком ничего не объяснил, вроде собирался распороть какие-то швы.

— Он вернул нож?

— Нет, при мне не возвращал. Но я ушел в полдень и не знаю, что было дальше.

— Что это был за нож?

— Гулли сказал, что ему нужен острый, — ответил Денни.

— Вот такой, — вмешался директор, который дотянулся до ящика и вытащил оттуда небольшой нож для мяса с деревянной ручкой и тонким зазубренным лезвием. — Мы кладем эти ножи на стол, если заказывают говяжий антрекот. Не пробовали? Пальчики оближешь! Эти ножи режут как по маслу.

Эрленд взял нож и внимательно осмотрел его, размышляя о том, что, возможно, Гудлауг сам предоставил убийце оружие, которым его прикончили. Подумал также, что швы на наряде Деда Мороза, возможно, служили лишь благовидным предлогом, а на самом деле Гудлауг поджидал кого-то у себя в комнате и хотел иметь нож под рукой. Но нож мог остаться на столе, если он и впрямь подпарывал им что-то, а нападение произошло неожиданно, без подготовки, было чем-то спровоцировано на месте. В таком случае выходит, что убийца Гудлауга пришел на встречу безоружным, далеким от кровожадных намерений.

— Мне нужен этот нож, — сказал Эрленд. — Мы должны сопоставить величину и форму лезвия с раной. Это возможно?

Директор кивнул.

— Так это не британец? — осведомился он. — У вас есть кто-то другой на подозрении?

— Я бы хотел поговорить с Денни наедине, — заявил Эрленд, проигнорировав вопрос.

Директор снова кивнул, но с места не сдвинулся, а когда до него дошло, о чем его просят, бросил на Эрленда обиженный взгляд. Он привык к тому, что все крутится вокруг него, и сразу не разобрался, к чему ведет полицейский. А разобравшись, громогласно посетовал на срочные дела и исчез. Денни точно вздохнул свободнее, ведь начальник больше не стоял над душой. Рано радовался.

— Это вы спустились в подвал и зарезали его? — спросил Эрленд.

Денни смотрел на Эрленда, остолбенев от изумления.

— Нет, — проговорил он так, будто и сам сомневался в своих словах. Следующий вопрос поверг его в еще большую растерянность.

— Вы пользуетесь жевательным табаком? — осведомился Эрленд.

— Нет, — ответил несчастный. — Жевательный табак? Почему?..

— У вас взяли анализ?

— Простите?

— Вы пользуетесь презервативами?

— Презервативами? — переспросил Денни, вообще ничего не понимая.

— Разве у вас нет подружки?

— Подружки?

— Как вы предохраняетесь, чтобы детей не было?

Денни молчал.

— У меня нет девушки. — У Эрленда мигом сложилось впечатление, что для него это больная тема. — Почему вы задаете такие странные вопросы?